Милиции в Москве запретили ловить призывников и силой доставлять их в военкоматы. Об этом заявил вчера замначальника Главного управления внутренних дел столицы Александр Мельников. “Если молодой человек отказывается следовать за сотрудниками милиции, они не будут иметь права применять силу, а должны лишь зафиксировать факт отказа в рапорте. Я подписал соответствующее распоряжение”, - сказал он.
Можно порадоваться разумному либерализму такого решения. Облавы на призывников и доставка их в военкоматы под конвоем вызывали яростные протесты у юношей, их родителей и правозащитников.
И все же это не значит, что теперь любой московский пацан призывного возраста может запросто наплевать на службу. “Факт отказа”, о котором говорит Мельников, дает военкомату или милиции право обратиться в суд с иском. Суд обязан в таком случае вызвать парня для объяснений. А уж если парнишка и на сей раз покажет Фемиде фигу, то тут по закону его могут доставить опять же в суд. И любая причина неявки должна документально подтверждаться. Бесконечно смываться от службы вряд ли кому удастся.
Пока же этот новый опыт цивилизованного решения проблемы не используется во всероссийском масштабе. А надо бы. И технология призыва в армию остается прежней: молодых рекрутов вызывают в военкоматы по повестке. Если человек не расписался (или не захотел расписаться) в ее получении, никаких юридических последствий для него не наступает. Этой легкой лазейкой на полную катушку пользуются многие тысячи “косарей”. И законодатели ничего путного для решения этой проблемы пока не могут придумать. В прошлом году Госдума хотела внести поправку в закон, по которой призывники были бы обязаны сами к определенному сроку являться в военкомат. Но идея не прошла. А это значит, что военкоматчики по-прежнему будут вынуждены месяцами (и годами) ходить по квартирам, техникумам, институтам и фирмам, чтобы вручить призывнику повестку. И когда надоест - звать на помощь милицию. Кого поймают - заставят расписаться в получении повестки. Кто откажется - “зафиксируют факт отказа”. Это, повторяю, если юноша москвич. На иногородних отказников, похоже, могут надеть наручники.
/“Комсомольская правда”, 30.03.2007/
